Илья Романов,
бывший политзаключённый
В Одесском
апелляционном суде неспешно продолжается вялотекущий суд над Андреем Яковенко и
Олегом Алексеевым - некогда подсудимыми по печально знаменитому "одесскому
делу № 144", по которому Яковенко был осужден к 14 годам лишения свободы,
а Алексеев - к 13-ти - по обвинению в свержении конституционного строя Украины
и поягательству на ее территориальную целостность, терроризме, бандитизме,
убийстве и покушениях на убийство, разбойных нападениях, контрабанде и посягательству
на жизнь работников правоохранительных органов. В заключении они находятся с
декабря 2002 года. По данному делу к значительным срокам лишения свободы было
осуждено еще шесть человек.
В настоящее же
время поводом к судебному разбирательству послужил документ из Генпрокуратуры
Российской Федерации, утверждающий, что Яковенко и Алексеев были участниками
ограбления ювелирного магазина в Москве на Ленинском проспекте летом 2002 года.
По этому делу уже были осуждены Мосгорсудом двое других подсудимых по
"одесскому делу" - дополнительно к уже имевшимся срокам, - граждане
России Игорь Данилов ( к 13 годам лишения свободы, общий срок - 27 лет), и
Александр Смирнов ( к 9 годам л.с., общий срок - 17 лет). Таким образом,
вырисовывается довольно ясная картина политики, проводимой в странах СНГ (
подписавших "минскую конвенцию") по отношению к участникам
повстанческого движения на территории бывшего СССР: не выпускать их на свободу
никогда, добавляя все новые и новые срока. Интересно, что в ближайшем историческом
аналоге нынешних постсоветских государств - латиноамериканских странах XX века
- повстанцам (сандинистам, сендеристам, тупамаросам и др.) обычно сразу
вкатывали срока в 25-30 лет, у нас же, в бывших странах "развитого
социализма", где и судьи с прокурорами тасками некогда в кармане
партбилет, - считается, видимо, неудобным сразу упечь леворадикальных
повстанцев на четверть или на треть века. Считаются же пока еще с мнением
ветеранов, привлекаемых нередко для поддержки действующей власти, и т.д. Поэтому
у нас срока повстанцам наращивают постепенно - так сказать, порциями...
Поскольку Украина
своих граждан иностранным государствам не выдает (а Яковенко и Алексеев -
украинские граждане ), то по поручению Генпрокуратуры РФ она судит их
собственным судом на своей территории. Однако, в соотвестствии с "минской
конвенцией", Россия должна была предоставить в украинские органы
прокуратуры убедительные доказательства виновности обвиняемых. Были ли они
предоставлены?
По этому поводу
автор данной публикации имеет сказать несколько слов, поскольку и сам был
осужден по тому же "одесскому делу", и, отбыв 10 лет за решеткой,
находится сейчас на свободе. Как велось следствие по делу, откуда брались какие
показания - известно автору не понаслышке. Первоначально показания об
ограблении на Ленинском проспекте присутствовали в показаниях всего двух
обвиняемых по данному делу - Бердюгина и Плево (на последнем сейчас остановимся
несколько подробнее). С бедного Бердюгина, собственно говоря, и взять-то
нечего. Забитый до полусмерти в Ленинском райотделе г. Николаева, он со второго
судебного заседания был отвезен в больницу и умер (в возрасте 20 лет), а перед
этим подписывал все что угодно, иногда и выдумывая каких-то несуществующих
людей - чтоб не били... В "пресс-хате" Николаеского СИЗО Бердюгина
"обрабатывал" известный прессовщик по прозвищу Гном (Сергей Клочков),
и Бердюгин тогда написал прямо в камере множество "явок с повинной" о
якобы совершенных им с подельниками мелких ограблениях, кражах и т.п. Впоследствии
все эти фуфлыжные "явки" из дела исчезли; Клочков же, чья
сомнительная слава катилась впереди него, немедленно по прибытии в лагерь был
"опущен". Обезумевший от "висения на ломе" бердюгин плел
что-то о том, что его подельники убили в Киеве двух милиционеров (проверка показала,
что такое событие не имело места), выдумал некоего члена организации по
прозвищу Боцман - это, мол, такой мужик лет сорока, и все время матом
ругается... А собственноручная запись Бердюгина в протоколе сразу после
задержания свидетельствует, что он просил (безрезультатно) обеспечить ему меры
безопасности от сотрудников милиции. Надо полагать, не от простого испуга он
этого просил... Вывод тут один: с юридической точки зрения - грош цена любым
показаниям этого давно уже покойного молодого человека.
Теперь перейдем к
Анатолию Плево. В его показаниях, начиная с 23 декабря 2002 г., фигурировали
эпизоды ограблений ювелирных магазинов в Москве: на Ленинградском проспекте
летом 2001 года и на Ленинском проспекте летом 2002-го. Первое из них, согласно
показаниям Плево, совершил он вместе с неким сторонником Игоря Губкина по имени
Станислав, о котором он больше ничего не знает. Что до второго ограбления - на
Ленинском (где было экспроприировано ювелирных изделий на сумму 370 тыс. у.е.),
- то, по его словам, он там не просто участвовал, а спланировал и организовал
эту операцию. Причем ни о каком участии Яковенко речь вообще не шла - ни в качестве исполнителя, ни
в качестве организатора. 18 августа в Одессу прибыли работники прокуратуры
Юго-Западного округа Москвы Найденов и Фомичев - с целью расследования
ограбления на Ленинском. В помещении Одесского УСБУ эти двое пытались добиться
показаний от обвиняемых по "одесскому делу", применяя разнообразные
угрозы, а также вытащили в коридор и избили (на территории иностранного
государства, в помещении спецслужбы!) Александра Смирнова. Тем не менее,
показания были получены ими только от Плево - доподлинно неизвестно какие, но
этого явно было недостаточно, Затем осенью 2004 года в Одессу прибыл
следователь Мосгорпрокуратуры Мохов. Вначале он долго и плодотворно
"работал" с Плево. а потом вызывал остальных для проверки и уточнения
его показаний, которые, видимо, уже тогда решено было взять за основу. Нелишне
напомнить, что еще в начале того года Плево, по "доброму совету" одного
из своих сокамерников (обвинявшегося в пяти убийствах) начал изображать
фанатично уверовавшего православного (притом что ранее был 100%-ным атеистом),
и под предлогом религиозной веры давать все показания, которых не хватало суду
для вынесения обвинительного приговора. Мол, "я раньше много врал, но
теперь вера обязывает меня говорить только правду". Кстати, автор данной
публикации был первым, на ком Анатолий опробовал этот "зехер" (по
одесской уголовной терминологии) - притом данные им суду показания правдивыми
отнюдь не являлись. То есть эта самая "вера", несмотря на отпущенную
длинную бороду, была лицемерием. Я, помнится, предупредил тогда Яковенко,
излишне дружелюбно общавшегося с Плево, что в дальнейшем этот гусь "загрузит"
и их "на всю катушку".
- Почему ты так
думаешь?
- Да потому что
кто сказал "А", тот скажет и "Б".
Как сейчас
выясняется, ждать-то особо долго не пришлось. Как видно, уже осенью 2004-го в
данных Мохову показаниях Плево додумался свою роль в организации ограбления
(что следовало из ранее данных им показаний) приписать Яковенко. Сам же он
оказывался при этом едва ли не свидетелем. Поэтому, когда на основании этих его
показаний судили в Москве Данилова и Смирнова, сам Плево (находившийся на
подписке о невыезде) получил... 5 лет условно. Притом что Данилову за
участие(?) в этой организованной Плево акции "навесили" 13 лет, а
Смирнову - 9. (В добавку к уже имевшимся по Украине срокам. И притом что
никаких доказательств их участия, кроме этих его более чем сомнительных
показаний, на суде предоставлено не было).
В этой связи
нелишним будет задуматься и над вопросом: куда девалось столь значительное
количество экспроприированных ценностей? Россказни Плево о том, как он якобы
помогает политзекам, оказались враньем. Рядовые участники "одесской
группировки", как было отмечено еще в ходе первого процесса, вели крайне
аскетический образ жизни и даже питались впроголодь. Совершенно незаметно также
того, чтобы эти средства были истрачены "на революцию". Между тем, по
непроверенным сведениям, брат Плево является владельцем ломбарда. То есть,
находить применение ювелирным изделиям в его семействе умеют.
В данный момент
ожидают "добавки" к срокам (которые, как предполагают, также могут
оказаться весьма значительными) Яковенко и Алексеев. Притом что полная
непричастность по крайней мере одного из них никакого сомнения не вызывает,
т.к. он даже не был в тот период в Москве. Кроме этого, довольно показательным,
наводящим на глубокомысленные размышления, является и тот факт, что дело о
втором ограблении - на Ленинградском проспекте в 2001-м году - много лет
находится в "приостановленном" состоянии, и попыток привлечения по
нему Плево к уголовной ответственности правоохранителями не предпринимается...
Почему?
Один аналогичный
пример сразу приходит автору на память. В конце 90-х годов в Донецкой области
действовала ОПГ, известная как "банда Рыбака", которая снискала
всеукраинскую известность гл.обр. убийством директора Краматорской телекомпании
Игоря Александрова. С одним из участников этой банды - Андреем Бодионным - я
как-то сидел две недели в "транзитке", и узнал от него много
интересного. По его словам, их банда курировалась Службой Безопасности
Украины,- у них был постоянный куратор, указывавший, кого из коммерсантов (или
предприятий) рэкетировать, и на сколько. Оружие в банде также все имело
СБУ-шное происхождение, поэтому если оно где-то применялось - кураторы сразу
знали, чьих это рук дело. Например, СБУ знало, что за Бодионным
"числится" в том числе труп - но до поры до времени их не трогали.
Полученными от рэкета доходами, естественно, делились с кураторами. Но когда
забили до смерти Александрова (которого первоначально предполагалось просто
"проучить") - "старшие братья" сказали: "А вот это,
ребята, вы сделали зря". Через некоторое время участники банды Рыбака
оказались за решеткой.
На этом примере
видно, что отнюдь не является вымыслом или фантастикой "опека"
спецслужбами оргпреступных группировок и их лидеров. Если такое имело место в
Украине - будет вполне логично допустить, что и в России аналогичные спецслужбы
не чурались прикрывать некоторые уголовно наказуемые деяния тесно связанных с
ними личностей, особенно в эпоху так называемых "лихих девяностых"
(к-рая реально закончилась в начале 2000-х). Намекну в этой связи, что в
упомянутой сфере деятельности Плево весьма близко к нему стояла одна темная
личность, известная в "патриотических" кругах как Игорь Владимирович
Концевой (возможно, эти ФИО ложные) - идентифицированный впоследствии как
несомненный агент спецслужб, выведший их сперва на разыскиваемого Андрея
Соколова, а затем - на конспиративную квартиру в Киеве. Ни в одном из уголовных
дел, связанных с Плево, Концевой не упоминается ни единым словом.
Хотя эти заметки
преследуют в первую очередь цель поставить под обоснованное сомнение
правосудность проходящего ныне в Одессе процесса по "одесскому делу -
2",- они в то же время имеют и назидательное значение, касающееся
психологии участников революционной борьбы. Как видно на этом примере, в числе
лидеров может оказаться личность, адекватными характеристиками которой будут
являться (на зэковском слэнге): "продуманный", "хитропродуманный",
"лапчатый гусь", "жук" и тому подобные определения ушлого
человека, на которого найдется нечто "с винтом"... (увы, в данном
случае это лишь благое пожелание). Внимательнее присмотреться к подобным
личностям - весьма важно для будущего.
Анатолий Плево
интересен нам тем, что он оказался выдающимся мастером "делать хорошую
мину при плохой игре", а также вводить в заблуждение находящихся на воле
соратников. Плево приходится племянником помощнику Бориса Березовского Юлию
Дубову, также проживающему в Лондоне. (В свое время немало говорилось о
"тройке Березовский-Невзлин-Дубов"). В 1995 г. Плево возглавлял
комсомол партии ВКП(б) (во главе с Н. Андреевой), но затем они отделились в
самостоятельную организацию. Во 2-й половине 90-х занимался организацией
антифашистского движения (гл.обр. предлагая избивать мелкие шизоидные
организации наподобие "Черной сотни"), организовывал
"сопротивление слева" Лукашенко в Белоруссии. (Возглавляемой им
группой издавалась газета "Белорусский антилукашист СССР", которая
тайно перебрасывалась на белорусскую территорию). В начале 2000-х примкнул к
"губкинцам", причем считался как бы "генеральным
секретарем" в нелегальной организации. Однако, когда Плево оказался за
решеткой, выяснилось, что отбывать значительный срок он отнюдь не готов.
Уменьшить грозящий срок можно ценой "раскаяния" и предательства
товарищей. Сперва Плево пытался внушить подельникам, что ему, мол, нужно как
можно быстрее выйти на свободу, после чего он будет "греть"
соратников в тюрьме, но такого рода разговоры одобрения не встретили.
Тогда Анатолий
пошел несколько другим путем - инсценировал нечто вроде своего отравления
(предположительно, по совету своего многоопытного лжеправославного
сокамерника выпил настой табака). Таким
образом был создан "благовидный" предлог для того, чтобы дать суду
необходимые для вынесения приговора показания. Одновременно с этим Плево вдруг
начал изображать "покаянную" веру в бога, хотя ранее был, как уже
упоминалось, пламенным атеистом,- о чем рассказывал в своих интервью. При этом
многие товарищи на воле проявляли наивность, полагая, что Плево вследствие
болезни впал во временное умственное помешательство, и продолжали еще более
усиленно оказывать ему в тюрьме помощь. Пользуясь этим, Плево потребовал
заменить ему адвоката, и вместо исключительно квалифицированного адвоката
Демиденко взял другого - Крапивного, к-рый был на протяжении 30 лет коротко
знаком с судьей, ведшим процесс. (Вероятно, через Крапивного суду были переданы
деньги). Таким образом ему удалось получить всего 6 лет лишения свободы. По
освобождении вернулся в Москву, где расследовались некоторые другие эпизоды его
деятельности. Однако он сумел возложить ответственность за свои действия на других,
оклеветав по сути невиновных людей, получивших в результате дополнительно
огромные сроки, - сам же остался на свободе. Также Плево предположительно
присвоил кассу руководившейся им организации с десятками тысяч долларов.
Проходящий в настоящее время в Одессе суд над Яковенко и Алексеевым также
основан на его показаниях. Сам же этот "православный боговерующий",
по слухам, работает в Москве при каком-то монастыре. Мистификацию с
"отравлением", последующим "раскаянием" и "обращением
к богу" Плево провел настолько ловко, что многие его бывшие соратники на
свободе до последнего момента не верили в его предательство, продолжая активно
помогать ему в тюрьме. Примечательно также, что некоторая часть членов КПУ в
Одессе поверила в приведенные выше бредоподобные высказывания Плево. Также
заслуживает определенного внимания гипотеза о том, что Плево изначально мог
быть связан с частной спецслужбой Б. Березовского.
Отнюдь не
утверждая, что так оно и было, - автор предложил бы не упускать все же из виду
такую гипотезу, учитывая возможный будущий интерес историков к этим событиям.
Всегда стремившийся быть самостоятельным политическим игроком, Березовский
проявлял интерес к весьма многим регионам на постсоветском пространстве, и коль
скоро у него обнаружился столь значительный интерес к Украине - мог быть весьма
обширный интерес и в Белоруссии. На примере знаменитой истории с
"рязанским сахаром" видно, что интересы частной спецслужбы
Березовского и официального ФСБ в свое время тесно перекрывались, и между ними
существовало вполне конкретное взаимодействие. Хотя истина, пожалуй, выяснится
разве что лет через сто - после открытия архивов.
ОДЕССКОЕ ДЕЛО:
МАЛОИЗВЕСТНЫЕ ПОДРОБНОСТИ
Автор подборки
документов - Илья Романов, бывший политзаключённый
Документ,
собственноручно написанный Анатолием Плево (том 47, лист дела 276).
Претензий к
администрации СИЗО не имею. Считаю, что меня именно хотели отравить (а
Бердюгина - отравили, а не избивали!
(Плево)
Начальнику ОСИ-21
от подсудимого по ст.258, ч.4
Плево Анатолия
Ивановича, 1971 г.р., гражданина России,
содержащегося в
камере 195 корпуса 2
Объяснение
По существу
заданных мне вопросов поясняю, что после приезда с суда 11 февраля 2004 года у
меня внезапно возникли сильнейшие боли в области печени и почек, онемение
конечностей, судороги кистей рук, головокружение. озноб и сильная тошнота, Меня
вырвало. Данное состояние я могу объяснить тем, что меня пытались отравить
Романов Илья Эдуардович или Зинченко Богдан Леонидович, проходящие со мной по
уголовному делу № 144. В клетке в зале суда Зинченко передал мне от себя лично,
или от Романова конфету, в которой, как я предполагаю, находился яд
токсического действия, разрушающий печень. В связи с этим я подозреваю Романова
Илью Эдуардовича в причастности к смерти Бердюгина Сергея Сергеевича, т.к. считаю, что по всем признакам,
которые я наблюдал лично, Бердюгин был
отравлен. Романов
при мне и других лицах, проходящих по данному делу, высказывал пожелания в
скорой смерти Бердюгина. Я подозреваю, что у Романова на воле есть сообщники,
которые организовали быструю кремацию тела Бердюгина, а Романову передали
поддельную справку о смерти Бердюгина, которую никак уже нельзя проверить,
чтобы замести следы преступления. Меня решили отравить потому, что я в вопросе
к Романову на суде намекнул, что он своими показаниями хочет отвести от себя
обвинение в подрыве урны у СБУ (который, как я считаю, был провокацией с целью
вызвать международный конфликт между Россией и Украиной, а все потом списать на
ЛКСМУ). Поэтому на воле люди, с которыми связан Романов и которыми он
финансируется (не исключено, что это, в том числе и бывший мэр Одессы Гурвиц),
передали Зинченко или ему конфеты, о которых я писал выше. Если я умру, прошу
Вас иметь ввиду, что Романов, наверняка, финансируется из-за рубежа, а именно,
из США, о чем он мне говорил, и его жена связана с террористической организацией
сионистов (я так предполагаю), почему она и хотела убить Кондратенко -
губернатора Краснодарского края. резко выступавшего против сионистов.
Инициатором взрыва у здания СБУ действительно является Романов - он хотел
свалить всю вину на Яковенко, а сам уехать в Россию, о чем он говорил в воронке
(автозаке), и об этом знает Данилов, который присутствовал при этом разговоре.
Я пишу это, испытывая сильную боль, и прошу приглашать мне врачей только с
ведома консула России, потому что считаю, что Романов и Гурвиц могут довести
это "дело" до конца и убить меня путем медикаментозного
вмешательства, чтобы лишить жизни опасного свидетеля и создать шумиху вокруг
нашего дела № 144 в СМИ (чтобы дестабилизировать ситуацию в Украине в интересах
западных спецслужб). Хочу также добавить, что, насколько мне известно, Смирнов
к взрыву непричастен, а сообщение по Интернету отправлял сам Романов, имеющий
опыт отправления таких сообщений по Москве, где его жена обвинялась в
организации теракта у общественной приемной ФСБ. Хочу особо подчеркнуть, что я
не сотрудничаю ни с ФСБ, ни с СБУ, я просто не хочу, чтобы провокации,
организуемые с целью разрушить союз наших славянских, братских народов,
приписывались коммунистам, которые, действительно, иногда впадают в крайности
(я имею ввиду Яковенко), но делают это не ведая, что они творят. Мне известно
от Романова, и я не стесняюсь писать об этом перед своей Родиной и народом, что
он имел разговор с Яковенко по поводу взрыва (возможного) казино
"Дежавю" в Одессе, и делалось это, как я понимаю, в частных интересах
господина Гурвица, уничтожившего Черноморское морское пароходство, а сейчас
желающего дискредитировать нынешние Одесские власти, чтобы вновь стать мэром
Одессы и продолжать свою разрушительную деятельность в интересах НАТО и спецслужб
Израиля (это соображение я подчерпнул из разговоров с Романовым, который
говорил, что хорошо бы, если бы у власти был Гурвиц - это способствовало бы,
дескать, созданию революционной ситуации) (я лично считаю, что ее в Украине в
2002 году не было, а поэтому никакие "призывы" Яковенко были не
обоснованы и вытекали из его собственных амбиций). Прошу Вас и суд (прошу
известить об этом моего судью Тополева В.К. и российского консула) применить ко
мне меры безопасности, на что я имею право по Уголовно-процессуальному кодексу
Украины. У меня сильная боль. Я думаю, что меня хотят убить.
12 февраля 04 г.
(Плево А.И.)
...
Документ,
собственноручно написанный Плево А.И, (том 47, лист дела 271)
Судье Одесского
апелляционного суда Тополеву
Владимиру
Константиновичу от подсудимого по ст. 109,
263, 201, 187,
257 УК Украины Плево Анатолия
Ивановича, 1971
г.р., гражданина России,
содержащегося в
ОСИ-21
Заявление
Я, Плево Анатолий
Иванович, в дополнение к данным мной в суде показаниям по уголовному делу №
144, хочу пояснить, что, находясь в г.Киеве в сентябре 2002, и, обсуждая с
Романовым проблему противостояния оппозиции и президента Кучмы, приведшую к
разгрому палаточного городка с 16 на 17 сентября, я с удивлением услышал от
Романова, что, по его мнению, за это "надо отомстить СБУ" (хотя
разгоняли демонстрацию обычные милиционеры). В ответ на это я попросил Романова
не предпринимать никаких "акций возмездия" (как выразился он), чтобы
не подвести этим ребят из ЛКСМУ, вместе с которыми мы были в палаточном городке,
и на которых могло бы потом пасть подозрение в совершении теракта. Как я понял
из этого разговора с Романовым, под акцией возмездия он имел ввиду какую-нибудь
хулиганскую выходку, типа подрыва мусорной урны, в котором обвинялась его
супруга, Романова Лариса, в Москве.
В декабре того же
года, приехав в г. Каховку, чтобы встретиться со Смирновым А.В,, я внезапно
застал там также Романова. К тому времени из газеты "вечерние вести"
я уже знал, что кто-то взорвал урну у здания СБУ на ул. Ирининская в г.Киеве.
Сам я в это время находился в России, в разговоре с Романовым я (в это время
уже сильно взбудораженный сообщением Смирнова о странном поведении Данилова,
Алексеева и Семенова в Николаеве и прочитанным на листовках с фотороботами о
стрельбе по милиционерам) начал требовать от Романова сказать начистоту, его ли
это рук дело. Смирнов при нашем разговоре не присутствовал. Романов мне
ответил, что урну в Киеве подорвал он один, якобы, для того чтобы отвести
подозрение от жены в подрыве общественной приемной ФСБ в Москве (Романов
представил это как благой поступок). на мой вопрос:"А кто же отправил это
сообщение о так называемой "партизанской войне" на адрес газеты
"Вечерние вести"? - Романов ответил, что отправил он. Я тут же
обвинил его в провокации, говоря, что это прямо направлено против газеты,
которую я редактирую ("Совет рабочих депутатов"), а также может
привести к арестам ее распространителей в Украине, хотя индивидуальный террор и
террористические акты данная газета, по моему убеждению, не пропагандировала
(когда ее редактором был я). Романов впоследствии, когда мы уже были за судом,
в одном разговоре в автозаке открыто сказал мне, что думал, сделав теракт,
убежать в Россию, "а ребята (имелись ввиду украинские комсомольцы) пусть
сидят - ведь им этого хотелось".
Настоящее
заявление я делаю с чистой совестью, добровольно и без какого-либо принуждения
со стороны органов власти.
16 февраля 2004г.
(Плево А.И.)
...
Документ,
собственноручно написанный Плево А.И. (том 47, лист дела 277)
Прокурору
Одесской области от подсудимого по ст.109,
263, 201, 187,
257 УК Украины Плево Анатолия
Ивановича, 1971
г.р., гражданина России,
содержащегося в
ОСИ-21
Заявление
11 февраля 04г. в
зале судебного заседания подсудимый Зинченко Богдан Леонидович, проходящий
вместе со мной по уголовному делу №144, дал мне конфенту, а после возвращения с
суда у меня возникли очень сильные боли в области печени и правой почки, рвота,
озноб, головокружение и судороги кистей рук. На следующий день, выйдя из камеры
для выезда на суд, я вновь испытал те же самые симптомы внезапного поражения
правой почки и печени, при этом также у меня сводило кисти рук. В обыскной
комнате меня вырвало. Меня повели писать объяснение. Когда я его писал, мне
стало так плохо, что я начал терять сознание, и меня отнесли в медсанчасть
ОСИ-21. когда мне промыли кровь с помощью капельницы, мне стало легче. Но затем
опять был приступ рвоты - на этот раз желчью. Желчью меня рвало и еще 2 раза.
Меня 2 раза вывозили в больницу за территорию ОСИ-21, но, хотя налицо были
признаки интоксикации, врачи там принять меня отказались. У меня обнаружили
пресок в правой почке, однако я продолжал сомневаться, что почечные камни
произошли естественным путем, и считаю, что они были спровоцированы отравляющим
веществом, попавшим в мою кровь и, возможно, еще находящимся в ней. Только
после вторичной промывки препаратом "нео-гемадес" мне стало легче. В
настоящее время я продолжаю время от времени испытывать тошноту, головокружение
и боли в области почек и печени.
Я подозреваю, что
был отравлен, и что к моему отравлению может быть причастен Романов Илья
Эдуардович или его сообщники, которые, как я считаю, отравили Бердюгина С.С.,
также проходившего по делу 144. Романов при мне выражал пожелание смерти
Бердюгину, а после нее у него появилось и "свидетельство о смерти"
Бердюгина. Насколько я знаю Бердюгин тоже скончался в результате поражения
печени, а потом его тело было спешно кремировано. Считаю, что к этому могут
быть причастны граждане России Валентин Гефтер и Рекант Анатолий Абрамович
(посещал Романова в ОСИ-21 и, вероятно, передал ему свидетельство о смерти
Бердюгина), которые защищают в России жену Романова, обвиняемую в теракте у
здания СБУ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий